1622 год. Siglo de Oro, золотой век Испании. Над могущественной империей Габсбургов в прямом смысле никогда не заходит солнце. Популярная местная поговорка гласит: «В Испании все дорого, кроме серебра». Ежегодно в Севилью прибывает «Флот Индий»: десятки заполненных до отказа галеонов доставляют из Нового Света и Азии тысячи тонн драгоценных металлов, камней, пряностей, шелка, табака, фарфора. Однако в 1622 году что-то пошло не так. Жестокий ураган стал причиной гибели трети кораблей серебряной флотилии Испании, в их числе грозного 20-пушечного «Нуэстра Сеньора де Аточа», на борту которого находились умопомрачительные сокровища. Onliner.by рассказывает об истории крушения легендарного галеона и его поисках, триумфально завершившихся 350 лет спустя.
Первые полвека после открытия экспедициями Христофора Колумба западного пути в «Индию» новые заморские владения Испании приносили ее монархам сплошные разочарования. Все изменилось в середине XVI века, когда началось активное освоение богатейших месторождений серебра в ныне мексиканских Гуанахуато и Сакатекасе и особенно в Потоси на территории современной Боливии. Потоси, расположившийся у подножия горы Серро-Рико («Богатая гора»), которая, по распространенной легенде, целиком состояла из руд серебра, стремительно вырос в один из крупнейших городов Южной Америки и промышленных центров всего мира.
За 230 лет испанцы ценой сотен тысяч жизней добыли здесь драгоценного металла на 820 млн песо. Это было фантастической суммой. Монета в один песо весила 26,7 грамма. Несложные подсчеты говорят, что только из недр Серро-Рико было извлечено более 20 тыс. тонн серебра. Караванами из лам и мулов их перевозили на тихоокеанское побережье Испанской Америки, откуда морем отправляли на север в Панаму. Там все теми же мулами драгоценный груз доставлялся в порт Портобелло на карибском берегу перешейка.
Это была всего лишь одна составляющая будущего ежегодного груза «Серебряной флотилии». В самой Испании ее называли «Флотом Индий» (Flota de Indias), и она имела для существования колониальной империи Габсбургов первостепенное значение. Начиная с 1566 года и следующие 224 сезона каждую весну из Севильи, главного морского порта страны, выходила эскадра из военно-транспортных кораблей. На них в Новый Свет доставлялись переселенцы, ткани, промышленные товары, все то, что в заморских владениях еще не производилось. В Карибском море после трансатлантического перехода эта армада разделялась. Часть кораблей шла в Портобелло за боливийским и перуанским серебром, часть — на остров Маргарита за жемчугом, часть — в Картахену, куда свозились великолепные колумбийские изумруды из шахт Музо, часть — в мексиканский Веракрус.
Веракрус был особенно важен, ведь там в течение предшествовавшего года концентрировалось не только серебро из рудников Сакатекаса и Гуанахуато, но и весь груз «манильских галеонов». Дело в том, что добычу из своих азиатских колоний (прежде всего с Филиппин) испанцы предпочитали отправлять в Мексику. Путь в западном направлении (через Индийский океан и мыс Доброй Надежды, вокруг Африки) был опасен, потому что контролировался голландцами. Вместо этого галеоны с пряностями, шелком, фарфором и другими сокровищами Юго-Восточной Азии из Манилы плыли в Акапулько, там товары перегружались на сухопутные караваны и пересекали Мексику, где присоединялись к американскому серебру в Веракрусе.
Погрузка всего этого накопленного за год добра обычно продолжалась несколько месяцев, бо́льшую часть лета. В конце августа — начале сентября тяжело груженные корабли, вновь собиравшиеся в единую флотилию в Гаване, на Кубе, отправлялись в обратный путь в Севилью, где их уже с нетерпением ждали. Так продолжалось из года в год на протяжении столетий. Уже к концу XVI века благодаря эксплуатации своих заморских владений Испания превратилась в богатейшую страну мира, однако с пользой эти свалившиеся на голову немыслимые деньги она использовать не смогла.
Оценить объем поступивших в Европу ценностей сейчас практически невозможно. Считается, что только серебра из «Индий» за 300 лет было вывезено на сумму, эквивалентную современным $500 млрд. К этому стоит добавить драгоценные камни, пряности, азиатские предметы роскоши, медь, табак, шелк, сравнительно небольшое количество золота, чтобы понять, что доходы испанцев перевалили далеко за триллион. При этом тратилось все это богатство вовсе не на развитие экономики, а на милитаристские кампании Габсбургов по всему миру — практика, которая не может не напомнить некоторые современные реалии.
20% всех привезенных в Испанию ценностей сразу отправлялось в казну (так называемая королевская пятая часть), еще столько же поступало туда через систему налогов, прежде всего алькабалу (налог на все торговые сделки). Остальное делилось между севильскими купеческими династиями, фактически контролировавшими заокеанскую торговлю. Монархи расходовали свою долю на бесконечные войны, торговцы же в основном возвращали свои капиталы обратно в «Индии», вкладывая их в развитие бизнеса. Промышленности в самой Испании фактически не было, ведь не было стимула создавать ее. Проще и дешевле было купить все за пределами страны благодаря дешевому американскому серебру.
К середине XVI века производство серебра в мире благодаря освоению месторождений в Потоси и Мексике выросло в 60 раз. Следствием этого стало падение стоимости благородных металлов, что, в свою очередь, к концу века вызвало повышение цен в 2,5—4 раза. Это была так называемая революция цен. Несметные сокровища, добытые испанцами в колониях, вызвали коллапс денежного обращения и беспрецедентную деградацию экономики в метрополии — парадокс, до сих пор изучаемый историками.
Год 1622-й не предвещал никаких неожиданностей. «Серебряная флотилия» благополучно добралась до Нового Света, ее корабли собрали по карибским портам весь драгоценный груз и к 22 августа вновь встретились в Гаване, чтобы оттуда вместе отправиться в Европу. Конвой состоял из 28 судов, в числе которых был и тяжелый 20-пушечный галеон «Нуэстра Сеньора де Аточа». Этот корабль грузоподъемностью 550 тонн, построенный всего двумя годами ранее и названный в честь одной из католических святынь Мадрида, замыкал флотилию, однако выполнял не только и не столько военно-оборонительную функцию.
В его трюмах находилось 24 тонны серебра в слитках, 1,8 млн отчеканенных серебряных песо (это еще более 40 тонн драгметалла), 582 медных и 125 золотых слитков, 350 сундуков с индиго, 525 тюков с табаком и 1200 фунтов серебряного лома. И это лишь то, что было указано в грузовом манифесте галеона. На борту, как показала практика, была и «незадекларированная» контрабанда, хозяева которой не желали отдавать обязательную пятую часть королю Испании, и личные драгоценности в ассортименте. По некоторым оценкам, общая стоимость перевозимых «Аточей» товаров составляла $0,9—1 млрд.
Из Гаваны «Флот Индий» вышел только 4 сентября, и, как оказалось, совершенно напрасно. Уже вечером следующего дня корабли угодили в жестокий шторм, разделивший конвой. Его бо́льшая часть сумела выбраться из приключений благополучно, однако четыре судна в арьергарде были заброшены к островам Флорида-Кис, недалеко от побережья современного американского штата Флорида. Среди оторванных от флотилии были и галеоны «Санта-Маргарита» и «Нуэстра Сеньора де Аточа», в трюмах которых перевозился основной груз конвоя.
Оба тяжелогруженных корабля напоролись на коралловые рифы и затонули. В общей сложности в шторме было потеряно 8 галеонов из 28, погибло 550 человек из их команд (включая 260 на борту «Аточи»). Впрочем, смерть людей испанского короля интересовала в последнюю очередь, куда больше Филиппа IV шокировала потеря драгоценного груза.
В это время Габсбурги уже по уши ввязались в Тридцатилетнюю войну, ставшую, по сути, панъевропейским конфликтом. Несмотря на то, что каждый год Испания получала новую порцию серебра из «Индий», корона находилась по уши в долгах. В такой ситуации жизненно важной для нее становился подъем утерянного груза, тем более что оба главных галеона затонули на мелководье. Более того, в первые дни после катастрофы остатки бизань-мачты «Аточи» даже торчали над поверхностью воды. Однако, когда в октябре к месту ее гибели прибыла спасательная команда, на поверхности моря не осталось ни единого следа от затонувшего галеона. По всей видимости, их стер новый ураган, окончательно похоронивший корабль.
Задача подъема галеонов «Санта-Маргарита» и «Нуэстра Сеньора де Аточа» осложнялась и требовала применения специального оборудования. Только спустя два года на место их крушения прибыла поисковая команда, вооруженная подводным колоколом — устройством достаточно примитивным, но тем не менее позволявшим вести работы на необходимой глубине в 16 метров. Только в 1626 году на дне Карибского моря были обнаружены останки «Санта-Маргариты», при этом часть груза (380 слитков серебра и 67 тыс. серебряных монет) удалось поднять на поверхность. «Нуэстра Сеньора де Аточа» вместе с бесценным содержимым своих трюмов бесследно исчезла.
Вновь ее судьбой заинтересовались лишь 350 лет спустя. Американский дайвер Мэл Фишер, с начала 1960-х годов занимавшийся поиском сокровищ на затонувших у берегов Флориды кораблях, вспомнил про давно забытый галеон. Он объединил усилия с историком Юджином Лайонзом, задачей которого было найти сведения о месте гибели «Аточи».
К счастью «охотников за сокровищами», испанцы, несмотря на провал своей поисковой миссии в XVII веке, зафиксировали ее ход, сделав и карты с указанием места крушения галеона. Их удалось обнаружить в Генеральном архиве Индии в Севилье — богатейшем хранилище документов, касающихся освоения испанских заморских владений. Однако этим успехом работа только начиналась, и растянулась она на долгих 15 лет.
Стороннему обывателю, воспитанному на соответствующей литературе и кинематографе, кажется, что охота за сокровищами — романтическая работа, связанная с захватывающими приключениями. На самом деле это кропотливый рутинный труд, требующий немалого терпения и выдержки. Фишер, сделавший своим девизом фразу “Today’s the day” («Сегодня — тот самый день») этими качествами обладал. Вот как он описывал поиски «Аточи» спустя несколько лет: «У меня оказалось больше терпения, методичности и… везения. Когда я слышу о всяких там тайнах, за которые с простаков дерут бешеные деньги, мне до слез жалко этих наивных людей. Хочу предупредить всех, кто мечтает быстро разбогатеть, отправившись с аквалангом в теплые моря: жизнь охотника за сокровищами не имеет ничего общего с ореолом таинственности, романтики и прочей чепухи».
Вооружившись обнаруженными в Генеральном архиве Индии данными, в 1970 году Фишер с несколькими десятками коллег отправился к архипелагу Флорида-Кис. Главной проблемой для этих авантюристов XX века стало то, что конкретное место нахождения «Аточи» было по-прежнему неизвестно. Да, на испанских картах была отмечена точка, где корабль затонул, но за прошедшие века бури и морские течения перенесли его останки, растащили их по морскому дну, к тому же засыпав илом и песком. Как прочесать сотни квадратных километров и ничего не упустить? К делу, помимо человеческой воли и упорства, пришлось привлекать и технические изобретения.
На катерах группы Фишера были установлены специальные магнитометры, реагировавшие на присутствие под водой больших объемов металла. Система точного позиционирования помогала осуществить тотальное исследование морского дна и избежать возможных «белых пятен». Наконец, Фишер изобрел оригинальные устройства, которые существенно облегчали ведение подводных раскопок. К гребным винтам кораблей прикреплялись трубы, изогнутые в форме буквы Г. Они направляли создаваемые винтами струи воды вертикально вниз. Такой «водомет» сравнительно легко вымывал песчаные наносы и обнажал содержимое дна.
Первый практический успех пришел только спустя три года после начала активных работ. Весной 1973-го были обнаружены первые серебряные песо, летом того же сезона — первый серебряный слиток, вскоре к ним присоединились золотые слитки, цепи и диски, драгоценности и посуда. Поток отдельных находок все рос и рос, но кардинального прорыва не было. «Аточа» была где-то рядом, но все время ускользала от «охотников».
В 1975 году были найдены бронзовые пушки галеона, а еще спустя какое-то время удача, казалось, улыбнулась Фишеру и его коллегам. Они обнаружили на морском дне целую россыпь золотых и серебряных слитков, вот только, судя по номерам на них, находились они в трюме «Санта-Маргариты». Так кладоискатель случайно нашел второй потерянный Филиппом IV галеон.
Фишера он не слишком интересовал, зато эта находка дала ему финансовые средства на продолжение исследований. «Тем самым днем» стало лишь 20 июля 1985 года. Все усилия «охотников за сокровищами» наконец увенчались успехом. Магнитометр зарегистрировал присутствие под песком большого количества металла, и ныряльщики действительно обнаружили в этом месте целую металлическую гору. Это были слепленные годами в один массив серебряные слитки — более 1000 штук. Рядом с ними нашли около 114 тыс. серебряных песо, 3,2 тыс. колумбийских изумрудов и множество ювелирных изделий из драгоценных металлов.
Фишер добился своего. Общая стоимость только этого поднятого его компанией клада составила около $450 млн. Верховный суд США признал за ним право собственности на 75% найденных ценностей, 25% он был вынужден отдать властям штата Флорида. Центрально- и южноамериканские страны, где сокровища появились на свет, и Испания, которой они когда-то принадлежали, не получили ничего.
Эта была, вероятно, самая громкая находка подобного рода в XX веке. Легендарный галеон «Нуэстра Сеньора де Аточа», потерянный в 1622 году, вернул людям свое богатство, но пока далеко не все. Около половины его груза так до сих пор и не обнаружено. Второго крупного клада, сравнимого с находкой 1985 года, все еще нет, хотя отдельные артефакты продолжают всплывать с морского дна у Флорида-Кис. В 2011-м, например, ныряльщики обнаружили прекрасное золотое кольцо с изумрудом — еще один, пусть и небольшой, трофей с погибшей «Аточи».
Пример успеха Фишера подвиг немало энтузиастов заняться тем же промыслом. Поток подводных находок особенно усилился в XXI веке. В 2007 году у берегов Португалии был найден затонувший в 1804 году галеон «Нуэстра Сеньора де лас Мерседес». На поверхность подняли более 15 тонн сокровищ. Совсем недавно, в декабре 2015 года, в Колумбии обнаружили еще один корабль — «Сан-Хосе», 64-пушечный галеон, погибший в мае 1708 года. В его трюмах должно находиться до 11 млн серебряных песо.
В обоих случаях находки стали предметом конфликта между частными организациями, непосредственно проводившими подводные исследования, Испанией и государствами, в чьих территориальных водах затонули корабли. На этом фоне личный успех Мэла Фишера, потратившего 15 лет жизни на поиск своего «священного Грааля», повторить будет сложно. Успех — удел избранных, и путь к нему тернист. Тем более когда речь идет о сокровищах.
