История штыка в русской армии ведет свое начало от Петра I, когда введение еще в 1709 году штыка вместо багинетов сделало ружье вполне пригодным для действий в бою огнем, прикладом и штыком. Теперь не надо было отделять штык перед каждым новым выстрелом и заряжанием ружья. Соединение штыка с ружьем значительно увеличило наступательную силу русской пехоты. В отличие от западноевропейских армий, использовавших штык как оборонительное оружие, в русской армии он применялся в качестве наступательного оружия. Мощный штыковой удар стал неотъемлемой частью тактики русской армии.
Тактика умелого сочетания огня со штыковым ударом достигла своего расцвета в русской армии во времена полководческой деятельности А.В. Суворова. "Пуля дура, штык - молодец"; "Пуля обмишулится, а штык не обмишулится"; "Береги пулю в дуле: трое наскочат, первого заколи, второго застрели, третьему штыком карачун!" - эти изречения талантливейшего русского полководца давно стали народными пословицами. Их часто повторяют, доказывая, что Суворов предпочитал штык пуле.
Действительно, он целеустремленно учил своих солдат владеть "холодным ружьем", но наряду с этим, в славной истории русской армии запечатлено и требование Суворова к нашим солдатам об овладении "искусством цельной стрельбы". В своей "Науке побеждать" полководец писал: "Береги пулю в дуле, для пальбы стреляй сильно в мишень... Для сбережения пуль каждого выстрела всякий в своего противника должен целить, чтобы его убить... Мы стреляем цельно..." Практикуя стремительный штыковой удар, Суворов считал, что успех атаки напрямую зависит от меткой стрельбы. "Пехотные огни открывают победу", - говорил он. Один из русских офицеров, участников суворовского похода в Италию 1798-1799 годов, описывает, как русские отборные стрелки - егеря, сочетая огонь со штыковым ударом, обращали в бегство наполеоновские войска: "Стрелков французских было более чем втрое против нас, и пули их стали носиться между нас, как овода в летнюю пору. Охотники выждали и, подпустив врага шагов на полтораста, пустили губительный огонь свой. Ни одна пуля не пошла на ветер: цепь врага видимо обредела, она приостановилась... Прицельный батальонный огонь нашей линии вырывал из густых рядов врага ежесекундно десятками, и ... Сабанеев, заметив, что стрелки врага довольно далеко отделились от своих колонн, двинул в цепь остальные два взвода охотников и, сблизив роту егерей, приказал бить в барабан первое колено егерского похода. С первым же звуком этого желанного боя охотники кинулись на врага, и закипела штыковая молодецкая русская работа; минуты через четыре французики опрометью неслись уже назад..." Так действовали суворовские чудо-богатыри на полях Европы, под суровыми стенами Измаила, на снежных вершинах Альп. И слава русской пули присоединилась к славе русского штыка.
Именно на это обстоятельство было обращено самое пристальное внимание и в Красной Армии как в предвоенный период, так и во время Великой Отечественной войны. Как писал в начале в 1930-х годов один из советских военных деятелей той эпохи, начальник учебно-строевого управления ГУ РККА Л. Малиновский: "Для этого имеется достаточно оснований как в природе боя, так и в природе основной массы нашего красноармейца-бойца. При этом главнейшее место следует отвести воспитательному значению этой отрасли боевой подготовки.
Опыт войны гласит, что еще до настоящего времени штыковой бой и, во всяком случае, готовность к нему, еще очень часто являются решающим и заключительным элементом атаки. Этот же опыт свидетельствует о значительности потерь в рукопашной схватке как в силу нападения штыка, так и вследствие неумения использовать штык.
Ведение ночного боя, действия разведчиков, рукопашная схватка, заключающая нередко атаку, комбинация удара гранаты и холодного оружия - все это создает такую обстановку, которая требует должной выучки мирного времени для всякой армии, желающей обеспечить победу в сражении и достижение ее не большой, а малой кровью".
1304739612_1232655258.01.jpg 28,51К
6 Количество загрузок:
Боевой устав пехоты РККА однозначно требовал: "Конечная боевая задача пехоты в наступательном бою - разбить противника в рукопашной схватке". При этом приоритетная установка для соответствующей боевой подготовки красноармейцев была выражена очень образно: "Надо твердо внушить всем, что во время атаки идут вперед для того, чтобы убивать. Всякий атакующий должен выбрать в рядах противника себе жертву и убить ее. Ни один человек, попадающийся на пути, не должен быть оставлен без внимания, будь это бегущий, идущий, стоящий, сидящий или лежащий. Стреляй и бей каждого так, чтобы он больше никогда не встал! Достигнуть же этого может только тот, кто к этому будет соответствующим образом и постоянно готовиться. Только сильный, ловкий и хорошо тренированный (до автоматизма) боец, умеющий правильно сочетать действие огня и штыка (лопаты, кирко-мотыги, топора, ноги, кулака), будет способен сам убивать и побеждать. В противном случае каждого ждет печальная участь - смерть. Теперь нет никакого сомнения в том, что во многих атаках, а в ночных - обязательно, наши противники будут искать победы в штыковом ударе, а потому мы обязаны уметь противостоять этому удару своим более сокрушительным ударом".
Красноармейцев учили, что их штык - оружие наступательное, а сущность штыкового боя трактовалась следующим образом: "Опыт войны показал, что многие бойцы были убиты или ранены только вследствие неумения соответствующим образом использовать свое оружие, особенно штык. Штыковой бой является решающим фактором всякой атаки. Ему до последней возможности должна предшествовать стрельба. Штык есть главное оружие ночного боя".
Красноармейцев учили, что в рукопашном бою отступающего противника следует теснить штыком и ручными гранатами до самой линии, указанной в приказе; бегущего же преследовать быстрым, метким и спокойным огнем. Стойкий красноармеец, никогда не теряющий наступательного духа, станет хозяином боевой обстановки, всего поля боя.
В советских воинах воспитывалась уверенность, что умение владеть оружием даст солдату не только чувство личного превосходства в борьбе, но и необходимое для боя спокойствие. "Только такой солдат сможет сражаться с полным подъемом духа и не будет в ожидании решительной минуты боя нервничать а, несмотря ни на какие препятствия, пойдет вперед и победит".
На занятиях по боевой подготовке подчеркивалось, что полная уверенность бойца в своем оружии может быть достигнута только путем постоянной и систематической тренировки. Советские военачальники не без оснований считали, что полчаса ежедневной практики в нанесении различных ударов, а также в действии штыком в условиях, близких к настоящему бою, в состоянии сделать все действия красноармейца штыком автоматическими.
1304739666_1232655305.02.jpg 27,96К
6 Количество загрузок:
Однако автоматизм действий не отрицал индивидуальных способностей бойца, а наоборот, дополнялся развитием их. От командиров требовалось, чтобы каждый красноармеец учился думать и действовать самостоятельно, дабы у него не было перерыва во времени между мыслью и действием. "Для достижения этого бойцы должны упражнять свой ум и глаза при проведении практических упражнений и, насколько возможно, без команд. Командир должен обучать солдат отбивать тренировочной палкой, наносить удары по различным целям: чучелам, подвижной мишени, как только она остановится, и пр. В этот период тренировки обучающиеся должны работать попарно и действовать по принципу "учитель и ученик", "попеременно".
При этом быстрота движений бойцов, их смекалка развивались проведением различных физических упражнений и быстрых игр, в которых требовалась скорость мышления и мгновенная реакция мышц. Бокс и самбо играли существенную роль в развитии индивидуальных качеств бойца и шли рука об руку с обучением штыковому бою.
Один из советских теоретиков штыкового боя Г. Калачев указывал, что настоящая штыковая атака требует храбрости, правильного направления силы и быстроты при наличии состояния крайнего нервного возбуждения и значительной физической усталости. Ввиду этого необходимо развивать солдат физически и поддерживать у них это развитие на возможно большей высоте. Для того чтобы сделать удар более сильным и постепенно укреплять мускулы ног, все обучающиеся с самого начала обучения должны практиковаться, производить атаки на коротких дистанциях, прыгать в окопы и выпрыгивать из них".
Все приемы боя карабином (укол, отбивы, удары прикладом) выполнялись из положения "К бою готовьсь". Это положение являлось наиболее удобным для нападения и для обороны в рукопашном бою.
В Красной Армии практиковались следующие приемы штыкового боя.
Укол
Укол являлся основным приемом в штыковом бою. Устремление прямо на противника винтовкой со штыком, угрожающим его горлу, и удар в открытое место его тела являлись основным моментом штыкового боя. Для выполнения укола требовалось послать винтовку (карабин) обеими руками вперед (направляя острие штыка в цель) и, полностью выпрямив левую руку, продвигать винтовку (карабин) правой рукой по ладони левой руки, пока магазинная коробка не ляжет на ладонь. Одновременно с этим нужно было резко выпрямить правую ногу и, подавая корпус вперед, нанести укол с выпадом левой ногой. После этого немедленно выдернуть штык и опять принять положение "К бою готовьсь".
В зависимости от обстановки укол мог наноситься без обмана и с обманом противника. Когда оружие противника не мешало нанести укол, то следовало колоть прямо (укол без обмана). Если же противник был закрыт своим оружием, то, посылая штык прямо, необходимо было создать угрозу укола (обман), а при попытке противника произвести отбив быстро перевести свой штык на другую сторону оружия противника и нанести ему укол. Требовалось всегда держать противника под ударом, поскольку боец, которому не удалось нанести чувствительный удар в открытое место тела противника в течение даже одной пятой секунды, сам рисковал погибнуть.
Освоение техники выполнения укола производилось в следующей последовательности: вначале отрабатывался укол без чучела; затем укол в чучело; укол с шагом вперед и выпадом; укол в движении шагом и бегом; укол по группе чучел с переменой направления движения; в конце отрабатывался укол по чучелам в разнообразной обстановке (в окопах, траншеях, в лесу и т. д.).
При изучении укола и при тренировке главное внимание уделялось развитию меткости и силы укола. В процессе обучения штыковому бою красноармейцы наизусть запоминали изречение по этому поводу русского генерала Драгомирова: "...Должно постоянно помнить, что при действии холодным оружием глазомер несомненно более важен, чем при стрельбе: там ошибка в определении расстояния или неверность руки ведет к потере пули, здесь она может повести к потере жизни".
Удары прикладом
Удары прикладом применялись при встрече с противником вплотную, когда нельзя было нанести укол. Удары прикладом можно было наносить сбоку, вперед, назад и сверху. Для нанесения удара прикладом сбоку требовалось одновременно с выпадом правой ногой вперед и движением правой руки снизу вверх нанести сильный удар острым углом приклада в голову противника.
Удар сбоку удобно было применять после отбива влево. Для нанесения удара вперед требовалось оттолкнуть правой рукой приклад вниз и, перехватив в правую руку выше верхнего ложевого кольца, отвести винтовку (карабин) назад, сделать замах, а затем, с выпадом левой ногой, затылком приклада нанести удар.
Для нанесения удара прикладом назад необходимо было повернуться на каблуках обеих ног направо кругом (ноги в коленях при этом не разгибались), одновременно сделать замах, для чего отвести винтовку (карабин) возможно дальше назад, повернув магазинной коробкой вверх. После этого с выпадом правой ногой нужно было нанести удар затылком приклада в лицо противника.
Для нанесения удара прикладом сверху необходимо было подбросить винтовку (карабин), повернув ее магазинной коробкой вверх, на лету схватить левой рукой сверху у верхнего ложевого кольца, а правой снизу у нижнего ложевого кольца и с выпадом правой ногой нанести сильный удар сверху острым углом приклада.
Удары прикладом требовалось наносить метко, быстро и сильно. Тренировка в ударах проводилась по шару тренировочной палки или по чучелам типа "сноп".
Отбивы
Отбивы применялись при защите от укола противника и при нападении, когда оружие противника мешало нанести укол. После отбива оружия противника необходимо было немедленно нанести укол штыком или удар прикладом. Отбивы производились вправо, влево и вниз направо. Отбив вправо производился, когда противник угрожал уколом в верхнюю правую часть туловища. В этом случае быстрым движением левой руки вправо и несколько вперед нужно было сделать короткий и резкий удар цевьем по оружию противника и немедленно нанести укол.
1304739652_1232655387.03.jpg 42,16К
6 Количество загрузок:
Для отбива вниз направо (при уколе противника в нижнюю часть туловища) нужно было быстрым движением левой руки полукругом влево и вниз направо резко ударить цевьем по оружию противника.
Отбивы производились одними руками, быстро и с небольшим размахом, без поворота корпуса. Размашистый отбив был невыгоден тем, что солдат, открывая себя, давал возможность противнику нанести укол.
Сначала изучалась только техника отбивов, затем отбив направо при уколе тренировочной палкой и отбив с последующим уколом в чучело. Затем тренировки проводились в разнообразной и усложненной обстановке в сочетании с уколами и ударами прикладом.
Бои на карабинах с мягким наконечником
Для воспитания у красноармейцев таких качеств, как стремительность и решительность в действиях, выносливость, настойчивость и упорство в достижении победы, важное значение имел "бой" двух солдат. В процессе этих "боев" происходило также совершенствование в технике выполнения боевых приемов. Поэтому требовалось, чтобы бойцы как можно чаще практиковались в тренировочных парных "боях" на карабинах (деревянных палках) с мягким наконечником.
Для успешного проведения боя с "противником" необходимо было помнить, что только активные действия могут обеспечить успех боя. В схватке с "противником" боец должен был быть смелым и решительным, стремиться первым атаковать "противника". Подчеркивалось, что только активность в бою приведет к победе, а пассивные действия обречены на неудачу.
Если "противник" хорошо нападал и плохо защищался, то нужно было не давать ему возможности переходить в атаку, а нападать на него самому. Если же "противник" лучше защищался, чем нападал, то его надо было вызвать на активные действия (открывая умышленно тело для укола), а когда он попытается нанести укол - отбить атаку и нанести ему ответный укол. При проведении боя с двумя "противниками" необходимо было стремиться к схватке с ними поодиночке. Требовалось не допускать нападения "противника" сзади, а для этого использовать имеющиеся укрытия, затрудняющие "противнику" одновременное нападение с нескольких сторон.
И в настоящее время обучение солдат Российских Вооруженных сил штыковому и рукопашному бою нисколько не потеряло своей актуальности, поскольку старый принцип: "В мирное время нужно учить тому, что придется делать на войне", не может и не должен забываться. Уверенное владение своим оружием является частью психологической подготовки бойца.
Автор Сергей Монетчиков
Первоисточник http://www.bratishka.ru/
Свернуть чат Чат форума Реликвия
|
Штыковой бой
Автор
Витяныч
, 23 фев 2013 10:29
Сообщений в теме: 2
#1 Offline
Отправлено 23 Февраль 2013 - 10:29
Спасибо от 6 Пользователи:
|
|
#2 Offline
Отправлено 23 Февраль 2013 - 12:01
Немного добавлю в тему История штыка, с разрешения ТС.Ранее я писал об этом, но в кратце...Это будет история русского штыка- трехгранника.
Известно, что русский штык-трехгранник представлял из себя оружие мудрое и остроумное, - раны, нанесенные им, затягивались куда как тяжелее, чем вавки от плоского европейского штык-ножа... Вздорный Красный Крест, являясь рассадником гуманизма, с далекого четырнадцатого года требовал от Империи отказаться от применения благородного трехгранника вне своих границ.
Гитлер, как стратег, с лета сорокового года находился в тягостном раздумии на геополитическую тему: куда Германии следует направить основной удар? Высаживать ли мощный морской десант на Британские острова, или по старинке, по тевтонски двинуть войска на Валдай? Чаша весов колебалась целую осень. А в декабре фюрер решился: На восток! Подвинула его к азиатчине докладная записка из Ананербе, где сообщалась об успехах Макса Либиха, хирурга по гнойникам, который, наконец, сумел решить так называемую проблему русского трехгранника. То есть эсесовский врач-садист к сорок первому году разработал эффективный метод залечивания ран от русского штыка. Медико-армейские аналитики на арифмометрах быстро Гитлеру подсчитали, - при конфликте с СССР для вермахта лечение солдат по методу Либиха по сути будет означать увеличение войска на пять полноценных пехотных дивизий, так как резко сокращается срок нахождения раненого в госпитале. Это-то соображение и подтолкнуло Гитлера к активной войне с Союзом, а не с англичанкой.
До зимы 42-43 года на Восточном фронте все складывалось для фрицев довольно-таки неплохо, - сказывалось наличие дополнительной живой силы. Но где-то со Сталинградской битвы благосклонность Марса фашисты утратили. Почему?
Причин неудач немцев на Волге достаточно, но бесспорно, самой основной было то, что именно с осени сорок второго года трехгранный штык-старичок неожиданно обрел новую жизнь, то есть увечья им наносимые, вновь чудесным образом стали трудновылечиваемыми. Метод Либиха уже не приносил желаемых результатов. Если в 41 году немецкий раненый в среднем занимал койко-место 17,7 дней, то теперь 24,97, что, понятно, потребовало от Рейха неплановых мобилизационных усилий. Арийские ученые - химики и металлурги - спешно исследовали новые, осенью 42 года поступившие в Красную Армию штыки, и быстренько обнаружили, что в отличие от старых модификаций в верхней части им придан оригинальный, изящный изгиб. Из-за этого изгиба штык рвет мягкие ткани так, что заживление быстронагнаивающихся ран без солидной доли медикаментов и времени невозможно. Либих к сожалению для немцев к тому времени умер, а люди пришедшие на его место не смогли найти достойного ответа на русскую новацию. До самого конца войны цифра суточного нахождения раненых в германских госпиталях не была ниже 21.
А освежил русский трехгранник археепископ Лука (впрочем, в то время он был еще епископом), человек в миру более известный как профессор хирургии Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий.
Весной сорок первого года он отбывал третью по счету ссылку в городе Енисейске Красноярского края и когда наедался, страшно скучал, так как был лишен главных своих радостей - церковной службы и хирургической практики. (В Енисейске стараниями Общества Безбожников не сохранилось ни одного храма, а в райбольнице Войно как врагу народа разрешали пластать только членов бюро райкома: это сущий мизер.) Компенсируя отсутствие радостей, он вынужден был довольствоваться чтением медицинской литературы взахлеб, то есть бессистемно и на всех языках. Соответствующего чтива хватало: Енисейск в тридцатые годы являл собою официальный центр борьбы с шаманизмом, поэтому в библиотеке ДК лесопильщиков, где и размещался этот антимистический ЦБШ, была обильна представлена медицинская периодика. Почитывая объемно и широко, Войно сумел заметить то, на что не обратили внимания медики-разведчитчики НКВД, а именно - во врачебных журналах держав Оси с осени сорокового перестали появляться статьи о колотых ранах, что для понимающего человека означало - немцы, японцы и итальянцы знают, что противопоставить трехграннику. Войно, даром что церковник, был советский патриот, причем большой. Как только он сообразил, что к русскому штыку, так сказать, подобрали затупилку, то немедленно принялся за работу по восстановлению прежнего положения. Мы не сильно преувеличим, если скажем - труд Войно был научным и гражданским подвигом. За полгода в условиях совершенно непригодных для творчества - в гладе и хладе, в презрении и насмешках - уже к осени сорок первого епископ расчертил лекалами смертельное изобретение. Макетами-моделями штыка служили ему сухие иглы дерева лиственница, а жабы и бурундучки, зверушки местные - малые и безответные, заменили полноценные человечьи тела.
Еще несколько месяцев ушло на то, чтобы выйти на главного практического советского медика, на самого товарища Берия. Выйти на него Войно помог Бурденко, который еще с царских времен преклонялся перед религиозным естествоиспытателем, как перед гениальным хирургом.
Надо отдать должное и Лаврентию Павловичу: как только он прочитал записку Бурденко и ознакомился с докладом Войно, так сразу же острым умом ухватил суть, - мгновенно направил в деревянный Енисейск быстрый дюралюминиевый самолет-гидро о четырех моторах с почтительным наркомом здравоохранения Митяревым на борту и генералом Водопьяновым за штурвалом. Войно, как он был без прикрас - в запашных калошах на босу ногу, с жестяным котелком у пояса и оловянной ложкой за пазухой - притащили на берег Енисея, запихали в самолет и с сумасшедшей скоростью повезли в столицу, вдогонку за солнцем. Гидросамолет приводнился прямо у Кремля, на черной Москва-реке, ночью, в самый разгар рабочего дня. Нечистый Войно предстал перед белоснежным Иосифом Виссарионовичем.
-Что вам, Владыко, лично для себя нужно? - спросил Сталин Луку, когда закончили обсуждать тему о запуске штыка в серию.
-Ничего, - сгоряча ответил Лука. Но потом немножечко подумал и все же попросил. - Если можно... разрешите помыть ноги в горячей воде и выдайте пару теплых носков.
Луку тут же осторожно спустили в подвальную прачечную через бельевую шахту, налили два тазика крутого кипятка, выдали мыло и полотенце. А когда кипяток стал серым, а ступни епископа розовыми, вручили под расписку и носки - белые, вязаные, овечьей шерсти.
Войно аж расплакался от такой щедрости.
Но это еще не все! Генсек лично распорядился со дна бачка зачерпнуть для епископа черпак горохового супа и поймать мозговую косточку, а потом подарил почти новый касторовый костюм из гардероба своего сына Якова. Якову пиджак топорщил в пояснице, а Луке пришелся впору.
Сталин умел заботиться о тех, кто был полезен соц.Родине.
А через несколько месяцев вождь наградил ученого церковника специально утвержденным по такому случаю орденом монаха Б. Шварца, присвоил звание генерал-майора от медицины, назначил главврачом госпиталя в Тамбове и разрешил в одном из городских храмов вести литургию с пением и размахиванием кадила по большой траектории. Короче - Сталину пришелся по душе епископ Лука. Сталин составил очень хорошее мнение о хирурге, и ничто это мнение поколебать не могло. И когда, через пару лет, переливчатый живчик Берия, подсиживая кого-то, преследуя свои политические цели, рассказал Иосифу Виссарионовичу историю прохождения епископа Луки в архиепископы, Сталин только улыбнулся в прокуренные усы и неожиданно на первом же заседании Политбюро выдвинул кандидатуру профессора Войно-Ясенецкого на Сталинскую премию за монографию "Очерки гнойной хирургии".
Войну выигрывают раненые.
Н. Н. Бурденко
Спасибо от 5 Пользователи:
|
|